Размер шрифта:
Цвета сайта:
Настройки:

Интервал между буквами (Кернинг):

Стандартный Средний Большой

Размер шрифта:

14 20 28

Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Смоленская межпоселенческая централизованная библиотечная система» муниципального образования «Смоленский район» Смоленской области
Версия для слабовидящих
8 (4812) 36-55-17; 36-58-17

История Хохловской библиотеки

Собирая материал об истории появления в д.Хохлово библиотеки, столкнулись с трудностью, ни кто из старожилов деревни почти ни чего не мог вспомнить о довоенном периоде, поэтому первоначально считали, что библиотека была организована в 1955 году. Эта информация была взята из первой инвентарной книги Хохловской сельской библиотеки.

В 2002 году было решено оформить альбом «Библиотека и клуб. День за днем…». После долгих поисков, в Областном архиве Смоленской области, был найден «Годовой отчет учреждения клубного типа за 1935 год» Хохловской избы-читальни. Более ранних документов найти не удалось. Исходя из этого, временем образования Хохловской сельской библиотеки решили считать 1935 год.

Располагалась изба-читальня первоначально в клубе, занимала комнату 20м2. Этот же отчет содержит сведения и о клубной работе: за 1935 год было проведено 11 концертов и спектаклей, 5 киносеансов. Поэтому, с большой долей вероятности, можно сказать, что работник и в избе-читальне и в клубе был один – Черникова В. (ее подпись стоит на отчете).

Еще до войны изба-читальня переехала в отдельное помещение, небольшой домик в центре деревни.

После Великой Отечественной войны, для избы-читальни была выделена небольшая комната в здании конторы.

В 1955 году Хохловскую избу-читальню переименовали в сельскую библиотеку. Было построено небольшое отдельное здание. Библиотека располагалась в трех комнатах. В двух находились стеллажи с книгами, в третьей – небольшой читальный зал, там же стоял стол библиотекаря.

Суммарная книга того времени не сохранилась и поэтому неизвестно сколько книг перешло из избы-читальни в библиотеку.

За 1955 год поступило 540 экземпляров книг и к 1964 году фонд насчитывал уже 4653 экз.

В 1955 году в библиотеку пришла работать Николаева Майя Григорьевна (Кислякова). Она закончила заочно Смоленское Культпросвет училище. Первое время, Майя Григорьевна, по совместительству работала и в клубе.

В 1981 году в деревне был открыт новый Дом Культуры. В это же здание была переведена и библиотека, она заняла помещение площадью 64м2, с центральным отоплением.

Кислякова Майя Григорьевна отработала в библиотеке 32 года. В 1987 году она ушла на пенсию.

С 1988 года заведующей библиотекой стала Ковенкова Ирина Анатольевна. Период начала девяностых годов характерен стабильным поступлением литературы, книжный фонд постоянно пополнялся. Была приобретена новая мебель.

В 1992 году в библиотеке начал свою работу подростковый клуб «Нафаня». Благодаря этому появилась возможность готовить интересные массовые мероприятия. Клуб являлся активом библиотеки. Каждое лето участники клуба ходили в экологический поход «Живи Родник».

В 1997 году на смену «повзрослевшему» «Нафане» пришел детский клуб «Нафанята». Основное направление работы этого клуба – «Возрождение традиций и обычаев русского народа». С помощью «Нафанят» проводились фольклорные праздники: «Святки», «Колядки», «Масленица» и др. Наибольшим успехом пользовались у жителей деревни «Колядки». Все старались приготовить угощение для ряженых «колядовщиков», которые ходили по деревне со старинными песнями и прибаутками.

В библиотеке проходило много интересных мероприятий для детей и взрослых.

В 2001 году, совместно с директором Дома культуры, были собраны экспонаты для создания в библиотеке «Уголка русской старины», который отлично вписался в интерьер библиотека и стал его неотъемлемой частью.

Много сил было потрачено на сбор материала по истории села, и теперь в библиотеке есть альбом «Хохлово. О прошлом для настоящего», который просто необходим в работе по краеведению. Так же был оформлен альбом «Библиотека и клуб. День за днем».

С 2002 года в библиотеке начал работу детский фольклорный клуб «Задоринка», который сохранил все традиции «Нафанят».

В ноябре 2002 года в библиотеке прошел районный семинар библиотечных работников.

В связи с сокращением финансирования, книг в библиотеку стало поступать очень мало и фонд постепенно ветшает, сократилась подписка. Но, не смотря на трудности, библиотека продолжает жить и работать. Оформляются книжные выставки, проходят мероприятия для читателей.

Благодаря Дому культуры появилась возможность проводить слайд-беседы и видеопросмотры.

С 2011 года библиотека переведена на полставки и работает три дня в неделю. Книжный фонд насчитывает 3907 экземпляров.

Воспоминания Качановой Анны Васильевны

«В царское время в Хохлове была церковно-приходская школа, которая находилась в двухэтажном здании. Потом открыли семилетку и занимались в
двухэтажном здании – старшие классы, а начальные в одноэтажном, которое сохранилось после войны. Я пошла в школу в 1929 году в 1 класс. Моей первой
учительницей была Авдеева Антонина Ивановна, а потом учила Сухобокова Мария Ивановна. Так я закончила 4 класса. Затем моя учеба прервалась. В 1933 году, во время голода, родители продали корову и мы ее потратили на хлеб за месяц, а у нас было пятеро детей. Этим летом отец взялся пасти скот в Хохлово со мной и младшим братом. Так мы ходили в Хохлово ежедневно из д.Чаусы, за 3км и в дождь и в холод. Одежда
за сезон износилась. Хлеба заработали, а одеть и обуть нечего, так мы трое учеников и сидели зиму на печке и не ходили в школу. Весной отец опять взялся с нами пасти стадо. За это лето колхоз перестроил нашу хатенку в Хохлово и осенью мы пошли в школу.
Директором школы в это время был у нас Виленков, а жена его работала в начальных классах. Когда я училась в 6 классе, директором был Кондрашкин, (имя не
помню), а отчество – Христофорович. В 7 классе я вступила в комсомол, и сразу меня назначили отрядной
пионервожатой. Теперь у нас был директором Павлов Петр Павлович. Он добился открытия у нас десятилетки. До войны было два выпуска десятых классов. Первый
выпуск почти весь пошел учиться в высшие учебные заведения, 7 мальчиков поступило в военное училище, а многие девочки поступили в пединститут.
Наш выпуск захватила война. На второй день после выпускного вечера была объявлена война. Ребята ушли на фронт, а девочки, почти все, были на окопах за
деревней Жорновка под Красным и за станцией Гусино. 14 июля наш край был занят немцами. В сентябре 1943 года нас освободили, в
октябре начались занятия в школе, но сначала нужно было отремонтировать уцелевшее старое одноэтажное здание (двухэтажное сгорело при наступлении
немцев). В школе не было полов в двух классах, где стояли немецкие лошади, не было стекол в окнах. Собирали все, где могли. Не было ни парт, ни столов. Первое время часть детей сидела за пчелиными домиками. Учеников было много, в начальных классах было по 4 параллельных, а в старших – по два класса. В это время у нас была семилетка. Занимались в две смены, а потом открыли вечернюю школу для взрослых, 6-ой и 7-ой классы. Вела зоологию, занимались при керосиновых лампах.
Потом у нас снова открыли десятилетку. Заниматься стали при электричестве. Построили дополнительное здание, но пока несколько классов ходило во вторую
смену. После войны не было учебников, тетрадей. Один учебник давали на деревню, где было до 7 учеников. В школе было холодно, замерзали чернила, а чернила многие дети делали из свеклы. Но несмотря на все трудности, дети старались учиться. Работали все кружки в школе и ходили помогать колхозу в уборке урожая. Я стала работать в школе с сентября 1945 года в начальных классах, так как в 8 – 7 классах мне часов по биологии не было, а я закончила курсы по подготовке учителей
для 5 – 7 классов. Затем я поступила в 1948 году в учительский институт, на естественно-географическое отделение (заочно). После окончания работала в
начальных классах и по совместительству вела или биологию или географию. Первые годы работы в школе была старшей пионервожатой по совместительству, а летом в 1956 году работала врайоном пионерском лагере старшей пионервожатой. В 1947 году, летом, работала старшей пионервожатой в лагере для детей областного леса и сплава, который находился в Колодне.
В 1975 году в декабре месяце меня проводили на пенсию, но я продолжала работать еще пять лет. Потом меня приглашали работать на несколько месяцев по замене учителей и воспитателем в группе продленного дня. За работу имею награды: «Юбилейная медаль за доблестный труд», значок «Победитель социалистического соревнования», «Почетная грамота Смоленского областного отдела народного образования и обкома профсоюза работников просвещения», медаль «Ветеран труда».
 

Из воспоминаний Киреева

Вступил в члены РКСМ (теперь называется ВЛКСМ), был секретарем волостного
РКСМ, в 1924 году после смерти В.И.Ленина, по решению партийной и
комсомольской организации был направлен на курсы пионервожатых, организованные
при Смолгубкоме ВЛКСМ. Учился в Васильевой Олей, Павлушкиной Марией,
СтупаковойФеодорой, Захаренковым Никитой. Все они были комсомольцами.
 

Иванов Анисим Потапович
(первый комсомолец Хохловской комсомольской организации)

Родился Анисим Потапович в 1908 году в деревне Хохлово. Семья жила в тяжелых
условиях, поэтому он закончил только три класса. В 1927 году вступил в комсомол. В
комсомольскую ячейку входили: Левусов – председатель колхоза им. Максима
Горького, а так же Маркелов, Филиппенков. Анисим Потапович отвечал за укрепление
Хохловской комсомольской ячейки, три раза в месяц проводил политзанятия.
Комсомольцы проводили коллективизацию.
К 1933 году коллективизация была проведена почти во всех деревнях. Особенно
ярыми противниками коллективизации были жители д.Рязаново. В Анисима
Потаповича два раза стреляли.
В 1941 году Анисим Потапович ушел на фронт. Два раза был ранен.Награжден
медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной Войне».
В 1951 – 1953 годах работал в отряде военизированной охраны Министерства
связи. Награжден многими Почетными грамотами и медалями.



Воспоминания Абраменковой Ирины Федоровны
(жена тракториста, получавшего первый трактор в д.Хохлово)


«Абраменков Степан Борисович родился в 1909 году. Учился в Рудне 6
месяцев, хотел стать трактористом. Жизнь была трудной, поэтому ему
пришлось пойти работать в д.Вязовенку на железную дорогу
грузчиком. В 30-6 годы в д.Хохлово он получил трактор первого выпуска
«Фордзон». Работал трактористом, здесь в коммуне. Занимался он в
основном полевыми работами. Пришло тяжелое время – война.
Степан Борисович ушел на фронт. Воевал в Восточной Пруссии, был
тяжело ранен и контужен. Его отвезли в госпиталь в Орехово-Зуево. Я приехала в
Хохлово в 1941 году. Меня приняли быстро, так как у меня было много детей. Мне
выдали полпуда пшеницы. Помогала жать, молоть зерно колхозу. Приходили в
деревню из Хохловского леса партизаны. Их пароль «Крошеный табачок». Они
просили у старосты хлеба. Да, тяжелое было время, что поделаешь... Люди помогали
мне. Потом, через несколько месяцев, привезли Степу. Брать мне, конечно, не
хотелось его. Восемь детей, да муж калека... Ничего, правда, жили – не тужили.
А сейчас вот больной он. Приходят дети, помогают мне. Его отведывает врач...»
1980год.


Воспоминания Кононова Григория Григорьевича
(коммунар коммуны «Наука и труд»)
 

Вспоминает свое детство, когда был еще в школьном возрасте отдан в работники.
Занимался непосильным трудом и зарабатывал только чтобы себя прокормить. Семья
Кононовых была многодетной и хлеба не хватало всегда. В школу до 1917 года Григорий
Григорьевич так и не попал. Братьев забрали на войну, а ему пришлось
все тяготы обеспечения семья взять на свои плечи, так как отец рано умер.
Прошло два года, женился. Потом пошел в Хохловскую коммуну «Наука и труд». В
коммуне было около 50 человек, сплошная неграмотность. Взрослые люди не могли даже
расписываться. Обучили нескольким буквам. В коммуне были и детские ясли, так как родители с
зорьки до зорьки трудились в поле. Коммуна просуществовала 3 года, считать коммунары не могли и просчитались.
Организовался сразу колхоз, который был мелкий, только деревня Хохлово в него
входила. Потом ряд еще колхозов в д.Лукерщина, Марьино и др. Руководить
хозяйством надо было грамотному человеку, а таких не было. Вот Григорий
Григорьевич, умея расписываться, стал председателем. Три года проработал, но
дальше не смог из-за отсутствия образования и отказался. С 1931 года он стал
работать бригадиром, а председателем был Горбачев Алексей Емельянович. Григорий
Григорьевич до самой войны 1941 года отработал бригадиром.
С техникой было очень трудно, основной силой были лошади и коровы. Зерно для
посева, и для сдачи государству носили пешком из Смоленска и в Смоленск.
Организовывались ликбезы, ликвидация безграмотности велась прямо дома. Если
человек научился читать хотя бы по буквам и кое-как писать, это считалось большим
достижением.
Для детей организовывали школы. Учили до 4 классов, потом выпускники учили
население. Потом школы открывались семилетки, а еще позже в Хохлово была
открыта средняя школа. Дочь Григория Григорьевича работала в школе.
Дети с большим желанием учились, хотя родители неохотно отправляли их в
школу, не было обуви иодежды. По одному учебнику занимались всей деревней.

В избах крестьян организовывались избы-читальни, типа библиотек. Очень
любили кино. Клубов не было, кинопередвижки привозили кино и показывали в
здании школы.
К 1940 году жизнь наладилась, стали есть хлеб в волю, появилась одежда,провели
электричество.
Но мирную жизнь оборвала война. Григорий Григорьевич ушел на фронт. На
оккупированной территории вся тяжесть легла на плечи женщин и детей. За время
оккупации умер сын. Вступил в ряды КПСС и возвратился из армии в 1945 году.
Имеет награды: «За Победу над Германией», «За доблесть и отвагу в Великой
Отечественной войне», три юбилейные медали, медаль «За оборону Москвы».

1987 год

 

Воспоминания о войне Чайки Тамары Борисовны

«Я родилась 7 апреля 1938 года. На долю моего
поколения выпала особая участь. Для нас время
разделилось на две половины: до войны и после войны. А
сама война воспринималась нами как кошмарный сон.
Помню свое довоенное детство. Мы жили в городе
Смоленске, наш дом находился на современной улице
Николаева, в районе магазина «Океан». Жили очень
дружно, помню свою соседку тетю Нюру, которая очень
любила петь. Она часто вечерами пела во дворе и все
любили ее слушать, особенно песню «На закате ходит
парень».

Наш дворник часто спрашивал меня: «Кем ты хочешь стать?». Я с гордостью
всегда отвечала – «Летчиком!». И было мне в то время пять лет.
22 июня 1941 года настал тот самый день, который изменил всю нашу жизнь. Было
воскресенье. Мы с отцом, мамой и бабушкой отправились в парк «Блонье». Гуляли.
Была теплая, солнечная погода. И вдруг все стали разбегаться к громкоговорителям,
прикреплённым на столбах. Мы в сутолоке потеряли бабушку. Папа стал очень суров,
мама плакала. А я ничего толком не понимала.
Наш садик эвакуировали, но были потом слухи, что поезд, в котором везли детей,
разбомбили немцы. Мать меня не отпустила.
Отец уговаривал маму уехать в Хохлово, там жили его родители. Он говорил, что
там огород, корова и всем будет легче. А сам он уже собирался на фронт.
22 июня началась война, а 29 июня ночью уже бомбили Смоленск. Родители
взметнулись не поняв в чем дело. Прожектора, зенитки, разрывы бомб. Каждый тянул
меня к себе, видно им обоим казалось, что только на руках у них я останусь жива.
На следующий день отца забрали на фронт. К нам из Хохлова приехала тетя, чтобы
узнать живы ли мы, где и что бомбили?
Мы уехали в Хохлово и сделали это очень вовремя, потому что на следующую
ночь наш дом разбомбили. Мы ехали на лошади и для меня это было скорее
развлечением, ведь я, конечно, не понимала, что ждет меня впереди.
Мы приехали в Хохлово. Все удивлялись нам, что нужно бежать в другую сторону,
а мы едем на встречу немцам.
В школе работал пионерский лагерь. Было много техники и солдат. Уже после
войны я узнала, что Хохлову придавалось большое стратегическое значение.
10 июля немцы подошли к Хохлову. Мы прятались за парком в окопе. Помню, что
женщина по имени Леля, родила здесь же в окопе девочку.

Днем 11 июля мы перебежали под деревню Шпаки, там лежали на краю болотца, в
ржавой воде. Было очень жалко, сильно хотелось пить. Было очень страшно.
Постоянно рвались снаряды, и мы не знали куда бежать и где безопаснее. Помню
рядом с нами лежала бабушка с двумя внуками. Мама сказала, что у них нет матери. И
внуки ползали за бабушкой, куда она – туда и они. Я просила мать, что бы она легла
на меня, я думала, что если убьют – то нас обоих.
Потом мы побежали под деревню Киселево по овсу. Я была ростом с этот овес,
бежала по полю впереди и кричала маме: «Догоняй меня!». В деревне мы пробыли
целый день, а ночью опять спрятались в окопе, около Киселево.
На утро в Киселево мы впервые увидели немцев. Они были раздетые по пояс и
сказали, что бы мы расходились по домам.
Мы вернулись в Хохлово. В наших домах хозяйничали немцы. Они требовали кур,
яйца, мясо. В огороде прямо на грядках стояли машины. Начальник сказал нам:
«Зачем вернулись, будет страшный бой!»
Мы опять погрузились на лошадь и хотели отъехать в сторону деревни Рязаново,
но ехать было некуда. На поле под Рязановом стояло очень много танков.
Оказывается, они остановились из-за нехватки горючего, а по Краснинскому большаку
двигались мотоциклисты, и нам пришлось вернуться.
Многие здания и дома в Хохлове были сожжены: двухэтажная школа, пекарня,
мельница, больница, детский сад-ясли.
Ночью и на следующий день, действительно были сильные бои. Немцам
противостояли артиллеристы в районе деревни Хлясино, рядом с Лубней, и около
окружной. Почти все они погибли, стояли насмерть. После войны дети нашли там
солдатский медальон с адресом Таджикская ССР, боец 1919 года рождения Бархматов,
хотя может окончание фамилии по другому, так как прочесть было трудно. Медальон
передали военкому Смоленского района.
В Хохлово, как и на всей оккупированной территории, немцы установили свой
порядок жизни. Колхоза не стало. Землю раздали в личное пользование. Каждый
должен был сдавать продукты немцам на склад. У нас в деревне был волостной по
фамилии Дербасов. У него была дочка Вера, на год старше меня. Я с ней дружила и
играла.
В деревне Тягловщина находилась полицейская управа. Именно они узнали и
разгромили Корытнянское подполье.
Шел 1942 год. Наш русский самолёт днем кружил на Хохловом. Как раз в это
время (осень) свозили на склад немцам за деревню зерно. Ночью в этом районе наши
сбросили 11 бомб, но в склад, к сожалению, не попали. Было очень страшно, ведь мы
жили почти рядом. Эти огромные воронки никто не закапывал, но сейчас там все
сравнялось. Видно земля умеет залечивать раны.
Самым страшным периодом оккупации было лето 1943 года. Немцы шли на
партизан через Хохлово в район деревни Волково. Пропал один немец.
Переполошились все. Немцы стали стучаться в каждый дом, стрелять. Хотели
расстрелять всех, но, слава богу, пропавший немец откуда-то появился. Немецкий
отряд партизаны под Волковом разгромили и через Хохлово в Смоленск возвращалось
назад только несколько человек.
Были случаи простой человеческой любви. Председателем колхоза до войны в
Хохлово был Козлов. У него была дочь Лида, красавица. Один немец влюбился в
девушку. Что бы спасти семью и отца , члена партии, Лида согласилась выйти за него
замуж. Немец отправил Лиду к себе на Родину в Германию. После войны она
переехала в Венгрию.
Один наш самолет сбили в районе деревни Каминщина. Летчик Василий Титов
1923 года рождения погиб. Он перезахоронен в Хохловскую Братскую могилу уже
после войны. А позже мы в газете прочитали, что командир этого самолета спасся. Он
добрался до деревни Слизнево. Женщины его спрятали, а потом переправили к
партизанам. В составе действующей армии он дошел до Праги.
Когда немцы отступали в районе Хохлова были страшные бои. Староста
предупредил людей, что всех жителей хотят отправить в концлагерь. Люди
попрятались. Приехали подводы с полицейскими, а людей нет. Немцы спешили,
искать не стали.
В 1943 году с конца октября начала работать школа. Было очень сложно, не было
парт, бумаги. Директором школы была женщина фронтовичка. Она ходила в военной
форме: гимнастерка и юбка. 9 мая 1945 года именно она сообщила нам о Победе. Нас
построили возле здания начальной школы и объявили об окончании воны, потом
отпустили домой и велели бежать и рассказать всем.
Это действительно был праздник со слезами на глазах. У нас в семье погибло три
дяди, умер дедушка. Мой отец вернулся из плена, но через полтора месяца тоже умер.
Было очень тяжело.
Мы, дети, помогали чем могли взрослым. Собирали металлолом, но дело это было
опасное. Кругом было много боеприпасов, не разорвавшихся во время войны.
О войне вспоминать очень тяжело. Но помнить об этом необходимо. Необходимо
уметь быть благодарным тем, кто вынес весь ужас войны и спас мир!»
 

Воспоминания Гороховой Василисы Ивановны

«Перед войной наша семья жила в деревне Хохлово. В районе Хохлова шел большой бой. Мы прятались в окопе на краю нашего поселка у избы Горохова Петра
13 июля 1941 года. В парке деревни стояли воинские части, на колокольне местной
церкви был наблюдательный пункт, но его еще раньше разбомбили. Стрельба была
страшная. Нельзя было разобрать откуда стреляли. В основном пушки и минометы
(это мы узнали позже). Стреляли из под Корытни в сторону Хохлова и деревни
Марьино. К обеду показались от деревни Рязаново танки. Они шли по косогору. Мы
побежали прятаться в кусты на Имащенку (так назывался луг под деревней Шпаки) и
там все прятались в кустах лозняка, лежа в ржавой воде. Бой не утихал, убило одного
старика. Мы по овсу побежали в деревню Киселево, где и просидели два дня, пока не
кончился бой. Затем в деревню пришли два немца и объяснили: «Русский капут! По
домам матки!» Это была первая встреча с врагом. Когда вернулись в Хохлово, то
узнали, что погибли Цыгина Е., Плашенков Н., Радченкова А., а четверо жителей
ранено.»
 

Из воспоминаний Гореленковой Зинаиды Егоровны

Когда началась война мне было 13 лет. Жили мы в Пожарском, колхоз «Максим Горький». В ночь на 29 июня 1941 года начали бомбить деревню, все говорили что
началась война, но не все поверили в это сразу.
Школьников отправили в беженцы. Некоторые женщины тоже отправились в
беженцы, много было беременных. Доехали до Смоленска, но там было ничего не
понять, куда идут поезда. Ночевали ночь в овраге, и утром опять пошли на вокзал, но
там было много народа и все бежали и суетились, мы решили обратно в Хохлово
возвращаться. Когда уже подъехали к Хохлову начали бомбить, и мы прятались в
рожь на полях. С трудом доехали до деревни Буценино, потом переехали в Мариьно.
На дороге встретились двое военных на лошадях, они сказали, что в Корытне
высадился немецкий десант, бой длится уже 2 часа. Сразу пошли копать окопы около
речки, а ночью уже стали бомбить и Хохлово.
Когда в деревне хозяйничали немцы, то заставляли пилить лес, чистить большак.
После того, как немцев прогнали ходили работать на железную дорогу. Строили
дорогу от Гнездова до Катыни. Работали на аэродроме допоздна, кормили плохо.
После войны с фронта пришло 5 или 6 мужчин. Колхозные поля и сотки пахали на
себе, так как немцы забрали всех лошадей. Училась мало (5 классов), так как была
больная мама, а отец умер до войны. Потом училась на портниху. Вышла замуж и
переехала в деревню Хохлово. Работала пекарем 10 лет, учила других, стаж работы 41
год. После пекарни работала дезинфектором. Потом пошла на пенсию, после пенсии
проработала 2 года.



Воспоминания о войне Ковенковй Антонины Ниловны
 

«Война застала меня в деревне Шелатони
Смоленского района (недалеко от Каспли).
Прежде чем немцы пришли в нашу деревню,
появился красноармеец, которого по рассказам
взрослых, выбросили с парашютом из самолета. Все
говорили, что это разведчик. Он то появлялся, то снова
куда-то уходил. Говорили, что где-то у него была рация.
Себя он назвал Андреем. Мы, малышня, называли его
дядя Андрей. Высокий, красивый, обходительный.
Потом он исчез совсем, предупредив население, что
скоро придут немцы. Рядом с нашей деревней река, а за
рекой лес. В лесу – партизаны. Тогда жители деревни
решили переправить через реку к лесу ближе весь крупный скот, а самим уйти в лес.
Так как все мужчины деревни были на фронте, то в лес ушли женщины и дети.
Старики остались в деревне. Договорившись, на углы домов повесили иконы. Так
сделала и моя бабушка. Она сказала: «Будь что будет, а свой дом я не брошу!».
Сколько были в лесу – не помню. Это, наверное, было ближе к осени, так как помню,
что собирали грибы, бруснику и на костре готовили еду. А нам, детям, это даже
интересно было в такой необычной обстановке. Потом связной сказал, что можно
возвращаться домой, так как немецкий отряд не проходил через нашу деревню.
Вернулись домой, но стали рыть окопы в берегах реки. Помню, как мы там прятались.
Нам, детям, приказали, что бы сидели тихо, ни звука. Один маленький грудной
ребенок все плакал и мы боялись, что немцы нас обнаружат и убьют. Немецкая
разведка была верхом на лошадях, слышно было, как скачут лошади, слышались
выстрелы в сторону леса, но на другой берег реки немцы боялись переправляться, так
как были партизаны совсем близко.
Вот тут лично я ощущала страх. Потом из этих окопов мы вернулись домой. И тут
в деревне появились немцы. Расквартировались по домам (а что икона на углу, на
улице висит, им понравилось, по словам взрослых). В нашем доме, наверное, были
важные люди, так как на стене висела карта, по которой они все время что-то
показывали, а посторонним подходить не разрешали. В соседнем доме была кухня. И
мою маму и бабушку отправляли туда чистить картошку, а нам никуда выходить не
разрешали.
Помню, как бросали нам коробки из-под сигарет, а когда мы их хватали, то всегда
смеялись. Сами часто ели шоколад, а однажды бросили и нам с сестрой шоколадку.
Часто ловили кур, откручивали им головы и они, безголовые, еще бегали в горячке,
немцы громко хохотали, а мы плакали. В соседней деревне (Яшино) был полицейский
участок и немцы почему-то сожгли эту деревню дотла, сгорел в своем доме и один

старик. Расстреляли несколько человек и в нашей деревне. Говорили, что за связь с
партизанами. Мой дедушка доставлял на лошадях продовольствие партизанам и тоже
был убит.
Наверное, был 1943 год, когда немцы спешно засобирались отступать, сообщив,
что красные идут. И, действительно, на следующий день появились связисты, а потом
на собачках везли раненных, шли солдаты. Сколько было радости – не передать. Все
высыпали на улицу, встречали солдат, угощали, чем могли и плакали от радости.
После отхода немцев саперы разминировали значительную территорию. Нас,
детей, предупреждали взрослые, чтобы не выходили за деревню, так как были случаи,
когда в деревнях близких к лесу мальчишки подрывались.»
 

Воспоминания Качановой Анны Васильевны (1920 г.р.)
(работала пионервожатой, учителем в Хохловской школе)
 

«Деревня Чаусы состояла из 10 хозяйств и находилась в
трех километрах от Хохлова, за д.Киселево. В 1929 году
организовался колхоз «2-й съезд Советов». Председателем
был Скобелев Василий Меркурьевич, счетоводом и
бригадиром – Григорьев Николай Григорьевич. После
укрупнения колхозов «2-й съезд Советов» присоединили к
Хохлову – «17-й партсъезд», и все хозяйства перестроились
в Киселево и Хохлово. Сейчас этой деревни нет. Мы
ходили в школу в Хохлово пешком, а зимой нас подвозили
на лошадях. Помню, как коммуна «Наука и труд» получила
трактор «Фордзон». Мы всей школой бежали, когда тракторист Абраменков Степан
проводил первую борозду.
Наша семья состояла из семи человек, когда присоединили к Хохлову,
приходилось ходить на работу в Хохлово со своим отцом. Поэтому колхоз нас первых
перестроил в Хохлово. Мы начинали поселок за парком («Рачевка»).
В 1941 году закоднчила 10 классов. Школа наша была деревянная, двухэтажная и
начальная тоже деревянная. Во время войны, при наступлении немцев, школа сгорела,
сгорела почта, новый магазин, поселок и скотные дворы. Жили по две семьи в каждом
доме. Кто сумел, за время оккупации построился, но при отступлении немцы опять
сожгли Хохлово. Осталась начальная школа. Пришлось ее ремонтировать, так как в
одной половине, полицаи устроили конюшню. Материала для ремонта не было, и
несли кто доску, кто кусок стекла или скамейку. Первое время ученики сидели, кто на
чем мог, даже на пчелиных домиках (их привезли с колхозной пасеки).

Учеников было очень много, по три параллельных класса. Вечером занимались при
лампах. В классах было очень холодно. Летом сами заготавливали дрова и торф для
школы. Все пережили, школу расширили, сад вырастили, а потом построили новую
школу.
В начале войны, в июле месяце, мой брат Володя, 1922 года рождения ушел в
армию, учился на Урале на младшего командира. Пропал без вести в мае 1943 года в
звании лейтенанта.
14 августа 1943 года забрали сестру Нину для угона в Германию, но она сбежала из
Смоленска, когда их вели на вокзал. До прихода наших войск, скрывалась у
родственников в Краснинском районе. Потом работала дояркой в своем колхозе,
потом в совхозе, 22 года. Имеет орден «Знак почета» и медаль «100-летие со дня
рождения В.И.Ленина».
После освобождения Хохлова от немецких захватчиков, у нас опять был
организован колхоз, куда вошли: д.Хохлово, д.Киселево, д.Рязаново, д.Марьино и
д.Лукерщина. организатором был фронтовик Мандриков Анисим Петрович. Меня он
назначил счетоводом, Шойдину Нину – кладовщиком, Анощенкову Ксению –
бригадиром, в Лукерщине бригадир – Гегечкори Катя, в Киселеве – Репина Мария.
Пришлось собирать колхозное хозяйство. Целыми ночами я сидела и подсчитывала,
кому, сколько сдать семян для посева, где взять инвентарь. С рук собирали деньги на
веялку, на сортировку. Председателя нашего зимой послали на лесозаготовки, а
заместителем осталась комсомолка Ивченкова Вера Афанасьевна из Хохлова, когда
председатель вернулся, заболел и умер весной 1944 года. На его место прислали
инвалида-фронтовика из д.Курчевка Кувшинова Степана Яковлевича. После него в
1945 году стала председателем Шойдина А.К. и работала до 1946 года. Я работала
счетоводом и секретарем комсомольской организации. В 1944 году мы взяли участок
ниже Палахи, копали лопатами все вместе, женщины и мы, бороновали на коровах,
сеяли руками, ухаживали и урожай сняли хороший, стремились создать «звено
высокого урожая», но с октября 1944 года я пошла учиться на 10-ти месячные курсы
по подготовке учителей 5 – 7-х классов. После окончания пришла работать в свою
школу учительницей начальных классов и поступила заочно в учительский институт
на естественно-географическое отделение. Так и работала в своей школе, секретарем
комсомольской организации и пионервожатой по совместительству. Имею награды:
«Почетная грамота облоно», юбилейная медаль «100-летие В.И.Ленина», значок
«Победитель соцсоревнования» и медаль «Ветеран труда». Пионеры нашей школы
приняли меня в почетные пионеры.
Сейчас брат Николай работает электромехаником на ст.Присельская, на железной
дороге, второй брат Леонид – на авиационном заводе.
При укрупнении колхозов жители д.Чаусы переселились в другие деревни. В
д.Киселево переехали: Андреев Сергей, Лавровы, Куйкина М., Шабловинский
Николай. В д.Хохлово переехали: Скобелев В., Бережков Даниил, Иванова Дарья и
Егоров Федор. В д.Лукерщина переехал Григорьев Н.Г.»

Примечание: Качанова Анна Васильевна – девичья фамилия Скобелева. Ее отец
Скобелев В.М. был председателем колхоза «2-го съезда Советов».
 

Воспоминания Кондрашовой Анны Емельяновны

Родилась 26 февраля 1926 года в деревне Ляховка Хмелевического с/совета
(позднее Тягловщинского). 22 июня 1941 года я была на свадьбе у двоюродной
сестры. В 16.00 приехала председатель сельского совета Алфимова Агрипина
Ивановна и тревожным голосом сообщила, что началась война. Мы не могли понять,
что это значило. Все заволновались, быстро разошлись и не знали, что делать дальше.
Мужчин на второй день мобилизовали, женщины и дети остались одни. На начало
воны мне было 15 лет. Работали в колхозе, убирали урожай, жали и косили вручную,
постоянно смотрели на небо не летят ли немецкие самолеты. Немцы пришли 15 июня,
шли по Краснинскому большаку прямо на Смоленск, без остановок. Сопротивление со
стороны наших войск не было, а там начались сильные бои. Бомбили по ночам.
Постоянно светили прожекторы, выслеживая немецкие самолеты, чтобы сбить. Много
немецких самолетов было сбито, а те, которые возвращались обратно, бросали бомбы
где попало. Во время таких налетов мы сторожили деревню Новоселье.
Зимой немцы ездили по деревням, забирали скот, у нас дома взяли теленка и тут
же зарезали. Забирали зимнюю одежду и продукты питания. В 1942 году забрали
картофель прямо из конуса.
Колхозный скот коров и овец, мы угнали в тыл под Калугу. После освобождения
Смоленщины ездили забирать обратно. Много на пути было препятствий. Однажды,
когда подошли к городу Юхнову, погнали скот через лес, а там оказалось болото и
немецкий настил из бревен, но он был разбит, так как по нему проходила немецкая
техника. Коров переводили по одной, а овец несли на руках. Телегу тоже перевозили
на руках. Весь скот сохранили, вернулись благополучно. Во время оккупации
приходили в деревню партизаны. В деревне Тягловщина они убили трех полицаев и
двух немцев.
В конце августа 1943 года меня и моих одногодок угоняли в Германию. Все были с
1925 года рождения, нас было 11 человек. Полицейские нас повезли на лошадях в
город Смоленск. Нас привезли к общежитию, где висела вывеска: «Для уезжающих в
Германию». Нас покормили, мы переночевали ночь, а утром приехали родственники,
чтобы с нами проститься. Когда вышли на улицу, полицаи всех собравшихся стали
делить на две стороны, уезжающих на одну, провожающих на другую. Начали
проверять документы. В это время часть отъезжающих начали убегать, в том числе
оказалась и я. Сначала я вернулась к знакомым, а потом домой. Вместе со мной была
моя подруга. Полицейские узнали, что мы вернулись и через неделю нас забрали опять

в Смоленск. Но они нам обещали, что не будут нас записывать в список угоняемых и
мы вернулись обратно домой. Вся семья была очень рада.
Через неделю пришли советские войска, начался бой. Немцы убегали, сжигая
деревню. С криками «Ура!» мы встречали наших бойцов. В сентябре 1943 года нас
освободили. Победу встретила на дороге по пути на работу в Красный Бор. В деревне
Телеши отмечали праздник, люди веселились. Здесь мне и сообщили, что празднуют
день Победы. Люди плакали, смеялись, танцевали.
На войне погиб мой брат Антон.
После войны работала в родном колхозе. Землю копали лопатами по шесть соток в
день, бороновали на коровах. Лен молотили руками. Трактор появился через три года,
в основном работали вручную. Заготавливали торф для отопления глубоко в ямах.
Работа была трудоемкая. С появлением машин труд был облегчен. Работая в совхозе
жизнь изменилась в лучшую сторону. Начали строить жилье, платили хорошие
деньги. После ухода на пенсию работала еще два год.



Воспоминания Ермошкиной (Ступаковой)
Антонины Григорьевны (1931г.р.)

«По рассказам моей мамы, после революции многие
семьи жили на хуторах. Когда стали организовывать
колхоз, крестьян стали заставлять переселяться в
деревню. Многие не хотели, сопротивлялись. Им
снимали крыши с домов, и тогда ничего не оставалось
делать, как переселяться.
В Хохлове был построен ясли-сад. Мама меня туда
водила, потому что не с кем было оставить. В девять
лет я пошла в школу. До войны успела закончить 2
класса.
Когда объявили, что началась война, все пошли в
Хохлово, в сельский совет. Мужчин забирали на фронт.
Отец мой остался дома, так как у него было заболевание глаз. Хорошо помню, как по
большаку ехали немцы: колонна крытых машин и мотоциклисты. Ехали из-под
Красного. Наши отступали под Лоево, а там тоже уже были немцы, был бой. Многие
погибли, многих взяли в плен. У нас за домом был вырыт окоп, мы там прятались.
Когда немцы вошли в деревню, они накрыли машины ветками, стали ходить по домам,
отбирали продукты, забирали скот. Помню, как мы сидели в окопе, а немецкий танк
ехал на нас, но немецкий офицер его остановил и мы остались живы.

В Смоленске немцы создали концлагерь, где держали наших пленных солдат. Кто-
то сказал, что видел там нашего односельчанина. Женщины решили идти в Смоленск,

в надежде что-нибудь узнать о своих мужьях и родственниках. Мы дошли до
большака, когда показалась колонна крытых машин. Дорога была совсем плохая, и
они ехали очень медленно. В брезенте, которым крыта машина, были маленькие
окошечки. Из одного высунулся брат моей мамы – Сенька и стал быстро перечислять
фамилии тех, кто находился в этих машинах. Женщины бежали следом и плакали,
очень много мужчин из Рязанова оказалось там. Из всех вернулся только Поляков
Федор, племянник мамы, он сумел бежать. Рассказывал, что умерли все, кто от голода,
кто от тифа.
Дом наш спалил немецкий солдат, у которого в Лоево партизаны убили брата.
Отец еле успел вынести ребенка, его люлька уже горела. Нужно было где-то жить. С
помощью родственников и жителей построили небольшую хатку. Но нас из нее
выгнали «добровольцы» (русские перешедшие на сторону немцев).
Однажды в деревню немцы привели наших пленных, остановились на отдых.
Взрослым не разрешали подходить близко, в мы были детьми и носили пленным, кто,
что мог: картошку, хлеб, сало. Немцы нас гоняли, но сильно не били. Один пленный
смог убежать, пришел к маминой сестре Анисье, она его переодела, накормила, а
немцам сказали, что это ее сын и что он дурачок. Он сам был или из Жорновки, или из
Ржавки, я уже не помню. Когда уходил, обещал дать о себе знать, если доберется до
дома, но больше мы о нем ни чего не слышали, наверное, погиб.
Старостой в Рязанове был Филипп, местный житель. Он добровольно перешел к
немцам, знал немецкий язык. Когда немцы отступали, ушел с ними... Прудникова
заставили быть полицаем, пригрозили расстрелять, он плохого ничего жителям не
делал. Когда немцы хотели угонять людей в Германию, он предупредил моего отца,
посоветовал всем уйти из деревни. Пришлось уходить из Рязанова, кто куда мог.
Прудников отдал свою винтовку моему отцу, а немцам сказал, что ее украли.
Когда пришли наши Прудникова отправили в штрафной батальон, там он потерял
руку. После войны его судили. Жители деревни Рязаново пытались его защитить, но
ему все равно дали 25 лет, из заключение он не вернулся.
Мы ушил в деревню Доморатчино к родственникам. Многие деревни, спалили
каратели, но в Доморатчино была очень плохая дорога и до нее каратели не добрались.
Потом и туда пришли немцы и выгнали всех из домов. Пришлось уходить в лес.
Ночевали под телегами. В лесу встретили партизан, которые предупредили нас, чтобы
мы отошли подальше. Ночью они напали на деревню, был бой, немцы убегали в чем
были, побросали все свои вещи. Мы вернулись в своих хаты. Партизаны были в
ужасном состоянии: грязные, голодные, изможденные. Жители кормили их чем могли.
Когда Смоленщину стали освобождать, мы решили вернуться в Рязаново. Из-за
леса был виден дым. Отец сказал, что горит наша деревня. Я и мама побежали. Горел
наш дом, его подожгли «добровольцы», когда уходили.
Пришли наши, отца забрали в армию. Он дошел до Польши.

После победы в Рязаново вернулись с войны: Мамонтов В., Поляков О., Михайлов,
Поляков Д.Д., Поляков И.Д., и мой отец Ступаков Г.М.
Брат моего отца Ступаков Алексей Михайлович, перед войной уехал во
Владивосток и на войну уходил оттуда, погиб где-то на Черном море.
После войны я опять пошла в школу. Проучилась два года, но пришлось бросить,
так как нужно было нянчить младшего брата, мама очень болела.
Перед войной и после войны председателем колхоза был Пантюхов В., а потом
Поляков И.Д. Работали за трудодни, на них давали масло подсолнечное, зерно. Негде
было жить. Купили голые стены, помогали достраивать люди, кто чем мог, оказал
помощь и колхоз. Всем миром построили дом.
В колхозе после войны был один трактор, все делали на быках и лошадях.
Мамонтов В. был бригадиром.».
 

Воспоминания Залецкой Нины Харитоновны (1922г.р.)

Нина Харитоновна родилась в д.Хохлово. Когда
началась война ей было 18 лет. Трудовую деятельность в
колхозе начинала в бригаде: пахала, косила, жала серпом,
работала учетчиком на ферме. В начале воны сразу же
объявили мобилизацию, мужчин стали забирать на
фронт. Нину Харитоновну поставили работать
животноводом на место Репина Ивана Яковлевича, его
забрали на фронт. Примерно через две недели стали
эвакуировать скот в Рязанскую область, в Хохлове
осталось несколько коров.
Советские войска в Хохлове занимали оборону в
Рачевском лесу, а также вокруг парка. На окраине деревни стояла церковь. Под
куполом церкви был наблюдательный пункт.
У солдата, который дежурил на наблюдательном пункте, мы спросили: «Где
находятся немцы?» Он ответил, что немцы далеко, хотя знал, что они уже походили к
Хохлову, но ему нельзя, наверное, было говорить правду, чтобы не создавать паники.
А 13 июля утром мы пошли на работу и увидели большое скопление грязных,
измученных солдат. Мы спросили у них: «Что такое, почему их так много?» Они
отвечали, что идут на фронт. Но мы поняли, что здесь что-то не так, что они
отступают. Ночью с 13 на 14 июля мы услышали сильный рев моторов – это шли
немцы по Краснинскому большаку. Пехоты у них не было, все были на мотоциклах. В
12 ночи начался сильный бой в лесу между Хохловом и Лубней. Начали стрелять из
дальнобойных орудий. Мы все сидели в доме у Гордеева Ильи Гордеевича. Через
некоторое время к нам прибежал Симиоников и закричал: «Что вы сидите дома, надо
куда-нибудь прятаться, а то снарядом может всех убить!». Мы спрятались под пол.
Под полом было маленькое окошечко и мы увидели зарево. Илья Гордеевич сказал,
что это горит Хохлово и надо куда-нибудь бежать. Мы вылезли из своего убежища и
все побежали под деревню Шпаки в Богатый ров. Когда мы сидели там, то слышали,
что немецкие солдаты бомбили деревню. 16 июля к обеду все стихло, и мы
перебрались в соседнюю с Хохловом деревню Киселево, потом стали расходиться по
домам. Когда пришли в Хохлово, то увидели, что там хозяйничают немцы. Дома,
которые не сгорели – они разграбили, а домашний скот забрали себе.
Погорельцев, оставшихся без крова, приютили односельчане – жили по две-три
семьи в хате. Немцы забрали власть в свои руки, началась оккупация. Несколько коров
немцы отдали полицаям, а остальных взяли себе на пищу. Колхоза не стало, землю
раздали семьям по наделу. Лошадей отобрали немцы. У нас была одна больная лошадь
на четыре хозяйства. Молотили и жали вручную. Немцы гоняли нас чистить большак,
заставляли заготавливать строительный лес, чтобы настилать дорогу. После
освобождения мы эти бревна брали на строительство домов. Старостой у нас был
Гордеев И.Я.. Он говорил нам: «Если есть что-то – то спрячьте, чтоб не досталось
немцам.»
При наступлении немцы разбомбили школу, деревянное двухэтажное здание,
пекарню, почту, магазин, сельский совет. На окраине деревни немцы разбили
временный аэродром, там было примерно десять самолетов. Партизаны у нас стояли в
Голосовском лесу. Мы тихонечко пекли для них хлеб и собирали на полях диски с
патронами. Часто были схватки между партизанами и полицейскими. Партизаны
однажды пришли к одному из полицейских по имени Леня, он хотел убежать через
крышу, но партизаны заметили и расстреляли его в доме. Из партизан я помню
Леонида Бусыгина и Михаила Иванова. Немцы у нас в Хохлове подолгу не
задерживались.
Когда освободили Смоленщину, у нас опять образовался колхоз. Мы помогали
Красной Армии, собирали картофель, хлеб. Землю копали лопатами, пахали на
коровах, потом на быках. Жили весело: на работу шли с песнями, с работы тоже, на
трудную жизнь не жаловались: всем было трудно. Потом я работала кладовщиком,
позже в конторе и закончила я трудовую жизнь дояркой, проработав на ферме 23
года».



Воспоминания Шойдиной Анастасии Константиновны

Почти все мужчины ушли на фронт. Их было 62 человека, вернулись 13 человек.
Мой муж тоже защищал Родину. Я стала вдовой в 22 года с маленьким сыном на
руках.

Немцы гоняли людей на работу. В зимнее время мы чистили дорогу, по
Краснинскому большаку шли без конца машины. Когда появились партизаны, то лес
на Рачинщину стали вырубать. По обе стороны дороги лес был вырублен. Деревня
Хохлово пострадала сильно: была сожжена половина жилых строений, школа,
магазин, пекарня и многие общественные строения. А вот скот угнали до наступления
немцев в тыл (Куйкина и СтепановН.). Когда наши части были на подступах к городу
Смоленску, немцы решили угнать жителей деревни Хохлово в неволю, но староста
сообщил об этом всем, и мы старались раньше скрыться по деревням кто-куда.
Приезжали подводы с полицейскими, но Хохлово было пусто.
Когда немцы отступали снова был бой. У нас в Хохлово стояли пушки. Когда
немцы отступили, все стали съезжаться домой. Начинали новую жизнь в трудных
условиях. Помогали восстанавливать город Смоленск. Анощенковы Мария и
Анастасия, Мандриковы Ася и Мария восстанавливали льнокомбинат.
На железной дороге работали: Горохова А., Мандрикова П., Бережкова А.,
Радченкова. В деревне Чекулино был военный аэродром, ходили и туда на работу:
Горохова А., Захаренкова Е.
Вывозили лес для стройки, ездили на лесозаготовки: Горохов Е., Плашенкова А.
Я была председателем послевоенного колхоза. И несмотря на огромные трудности
– мы выстояли!».
 

Воспоминания Сазоновой Антонины Дмитриевны
(1921г.р.)

«Когда началась война мы жили в Пожарском, работали в колхозе. Мне было 20
лет и у меня уже был маленький сын.
Всех мужчин нашей деревни забрали на фронт, в том числе и моего мужа. Когда
отправляли – плясали и пели, женщины плакали, мужчины отвечали им: «Не плачьте,
мы вам Гитлера в мешке принесем!».
Осталась одна с ребенком на руках, поэтому отправили в эвакуацию в город
Мичуринск, недалеко от Куйбышева. Жили там сложно, рабочим выдавали 600
граммов хлеба, на члена семьи – 300 граммов.
В декабре 1943 года приехала домой из эвакуации. Смоленск был весь в руинах.
Хохлово, Лубня, Корытня – многие дома сожжены.
После освобождения Смоленска работали в колхозе. Тракторов не было. Было
только две лошади. Все поля в основном вспахивали вручную: женщины впрягались в
плуг, или копали лопатой. До обеда еще и песни пели, а потом сильно уставали. Но все
планы всегда выполняли. Из деревни Серебрянка носили на себе семена, через Днепр
переправлялись. Зерно носили в простынях, чтоб не потерять ни зернышка. Дорога
примерно километров пятнадцать в один конец.».


Воспоминания Павлюченковой (Романовой)
Валентины Николаевны

«Я родилась в 1932 году в деревне Кушлянщина. Мне было 9 лет, когда началась
война. У нас в деревне было большое озеро, где проходил Стародосуговский большак,
там была мельница водяная и рядом мост. В том месте и был большой бой в июле 1941
года. Мы всем поселком забрались в погреб и просидели там всю ночь, а утром
собрались уезжать от немцев. Но отъехали от дома мы всего на полкилометра и
встретили наших бойцов. Они сказали, что нам ехать некуда, мы окружены. Мы
вернулись домой, а к обеду появились немцы, они ехали в сторону Хохлова на
мотоциклах. У них пропал какой-то начальник, они обыскивали каждый дом, но потом
подъехали еще мотоциклисты и сообщили, что начальник нашелся. После этого все
немцы уехали. У нас в деревне немцы не стояли, а приезжали когда им были нужны
продукты. На это у нас были свои полицаи, которые знали у кого, что есть. Они и
направляли в тот дом, где есть что взять.
В 942 году у нас в деревне многие болели тифом. От тифа умер мой отец (на фронт
его не взяли – он был инвалидом, у него не было ног). Мать тоже заболела. Помню
мама лежала на кровати, когда пришли немцы и вытащили из под пола спрятанную
там овцу. А у нее осталось два маленьких ягненка, немцы их не заметили. Мама
хотела сказать, что у нас в доме тиф, но не знала немецкого и сильно боялась сказать
что-то против. Потом к нам в дом за пищей больше не приходили, так как брать у нас
было нечего.
У нас в колхозе была новая большая конюшня. Немцы разбирали это здание и
увозили куда-то, наверное, на дрова. Один немец, который был, наверное, грузчиком
сильно замерз и остался ночевать у нас в доме, так как на следующий день ему снова
надо было работать. По-русски он ничего не понимал, но нам пытался говорить, что у
него тоже есть семья и дети, что Гитлер заставил их воевать, а война им не нужна.
В деревне был староста. Немцы приезжали к нему и говорили, что нужно делать.
В августе 1943 года моего брата угнали в Германию. Мне приходилось ходить на
работу, в основном мы ремонтировали дороги. 23 сентября появились немцы, но нас
предупредили из соседней деревни, что это карательный отряд, который уничтожает
все, и забирает последний скот. Мы, три девочки подростка, сели на лошадей и уехали
в лес. Там их привязали и ходили кормить несколько дней. Рожь мы закопали в бочках
заранее, потому что уже знали, что немцы отступают, а это ничего хорошего не
сулило.
За лето мы вырастили два ягненка. Барашку зарезали, а ярочку мать завела в
лозовый куст недалеко от дома и привязала. Она простояла там дня четыре. Немцы

боялись партизан, поэтому в лес и кусты особо не совались. Так мы и спасались в
кустарнике.
24 сентября после обеда мы увидели, что за речкой, которой была разделена наша
деревня, загорелись дома. Мы побежали прятаться в кусты. По нашей улице проехало
несколько немцев, но дома не стали жечь, видно торопились сильно.
Вечером этого же дня нам из соседней деревни сообщили, что Смоленщину
освободили.».

 

Материалы

Дети войны, mp4

Они не вернулись с войны — списки погибших земляков, pdf

Они не вернулись с войны — фотографии погибших, pdf

История Хохлово, mp4

© Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Смоленская межпоселенческая централизованная библиотечная система» муниципального образования «Смоленский район» Смоленской области, 2024

Политика конфиденциальности

 

Web-canape — создание сайтов и продвижение

Яндекс.Метрика

Главная | RSS лента | Карта сайта

214525, Смоленский район,
п/о Новые Батеки, ул. Чуркиных, 10а
8 (4812) 36-55-17
8 (4812) 36-58-17
smol.cbs@mail.ru